Как листовка смысл песни

В песне поется «uno, dos, cuatro», что с испанского переводится как «один, два, четыре». Куда же делась цифра 3? Пользователи Сети нашли ответ в загибании пальцев, но начинать нужно с мизинца. Такого решения, наверняка, не ожидали даже создатели песни!

Песни, которые мы не понимали, пока не узнали скрытый смысл

Отдельные слова кажутся выдуманными, фразы — бессмысленными, а отсылки — нераспознанными. Порой исполнители не дают никаких комментариев, что вызывает только больший интерес. Для многих станет открытием то, что в строчках заслушанных до дыр песнях спрятано нечто большее!

Те, кто помнят белые обои и черную посуду, наверняка держат в памяти и строчку: «Уже разносит молва по дворам, что между нами Чиуауа». Мистическое «Чиуауа» многие трактовали как любовь, но на самом деле речь идет о мексиканском городе, печально известном высоким уровнем преступности. Таким образом, отношения героев остры, раскалены до предела.

В понимании авторов, безвоздушная тревога берется непонятно откуда и висит где-то рядом. Именно такое чувство музыканты ощутили в Иерусалиме. Этот феномен даже прозвали Иерусалимским синдромом. Посетители города будто бы становятся неотъемлемой частицей религиозного мира. Пропадает же сакральная «безвоздушная тревога» по отъезде.

«Хали-гали», «Паратрупер» и «Супер-8» — названия аттракционов, на которые герой песни потратил все деньги вместо покупки велосипеда. Если копнуть глубже, то хали-гали — американский танец в быстром темпе, паратрупер (paratrooper) — десантник.

М/ф «Остров сокровищ» —«Пятнадцать человек на Сундук мертвеца»

Сундком мертвеца оказался вполне себе существующий остров (Виргинские острова). 15 человек — ребята, которых на остров высадил пират Черная Борода. Он вооружил их саблями (ожидая, что они расправятся друг с другом) и дал рому (чтобы не утолить, а усилить жажду). Каково было удивление Эдварда Тича, заставшего через месяц всех 15 людей целехонькими!

Эта песня прозвучала в фильме «Вам и не снилось» (1981), но ее истинный смысл понял далеко не каждый. Текст частично основан на прощальном письме Лабаньи, взятом из романа Рабиндраната Тагора под названием «Шешер кобита» (Последняя поэма).

В этих стихах описывался похоронный обряд, когда тело усопшего отпускают в свободное плавание по реке Ганг. Именно поэтому строка «Я уплываю, и время несет меня» обретает совершенно другой смысл. Более того, дальнейшая судьба героини фильма остается неизвестной. Режиссер вряд ли продумывал эту деталь, но получилось мрачновато!

Песню панк-поп-рэйв-группы из Санкт-Петербурга пока рано называть культовой, но 150 млн просмотров на YouTube и (невоплощенная) возможность представлять Россию на «Евровидении-2020» что-то да и говорят. Вряд ли кто-то пытался искать скрытый смысл в этой композиции, но он всё-таки есть.

В песне поется «uno, dos, cuatro», что с испанского переводится как «один, два, четыре». Куда же делась цифра 3? Пользователи Сети нашли ответ в загибании пальцев, но начинать нужно с мизинца. Такого решения, наверняка, не ожидали даже создатели песни!

Уверены, что во время этой музыкальной паузы ты точно переслушал 2–3 композиции. А ведь еще полным-полно песен, смысл которых поняли не все. Лишь недавно мне стало понятно, что за «лекарство против морщин» Виктор Цой имел в виду в песне «Звезда по имени Солнце».

В сознании Егора Летова произошла переоценка ценностей. Анархические лозунги утрачивают свою актуальность и отступают на второй план. Единственный правильный стиль жизни – саморазрушение, а достойная смерть – суицид.

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА – четыре альбома (1989)

Четыре альбома, которые сам Егор Летов называл “квинтэссенцией непопсовости и непривычности звучания панк-музыки”, через 30 лет после их выхода стали доступны обладателям виниловых вертушек. Специально для переиздания Натальей Чумаковой был сделан ремастеринг.

Я воспринимаю эти альбомы как четыре части одного грандиозного сверхальбома. Мне вспоминаются катушечная магнитофонная приставка “Ростов-102”, колонки, развешанные по углам комнаты, магнитная лента шосткинского производственного объединения “Свема” по 375 м, квадратные картонные коробки с подписями шариковой ручкой на обороте: “Война”, “Здорово и Вечно”, “Армагеддон-Попс” и “Русское Поле Экспериментов”. Дорожил я ими – берег как зеницу ока. А когда оставался дома один, врубал на полную мощность – и время для меня останавливалось. Максимальное нарушение норм звучания, прямое разделение стереофонических каналов, преобладание средних частот, жесткая противофаза, голос, записанный с максимальным перегрузом, то свистящие, то скрежещущие, то ревущие, специально расстроенные гитары, размазанные, утопленные ударные, атональные шумы – все это только ублажало мой слух и способствовало выработке эндорфина. Поэтический субтекст песен побуждал к активному поиску. А сейчас переслушиваю эти альбомы – и во мне рождается острое желание проверить свою эрудицию и поделиться с читателями своим субъективным ви́дением.

В оформлении альбома “Война” была использована апокалиптическая картина Отто Дикса “Световые сигналы”, отразившая впечатление немецкого художника от Первой мировой войны, на которой он сам побывал. Егор Летов как автор большей части песен понимал войну более широко: не только как вооруженное столкновение, но и на глубинном экзистенциальном уровне – как непримиримый конфликт индивида и общества, как борьбу с собственными пороками и слабостями.

В выходных данных альбома и на официальном сайте ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ Егор Летов указан как автор песен (за исключением оговоренных случаев). Но в “ГрОб-хрониках”, написанных еще в начале 90-х, читаем: “Первый куплет и идея “Песни о Ленине” принадлежат моему близкому другу, авангардисту из Новосибирского Академгородка – Сане Кувшинову”. Кувшинов в оговоренных случаях не упомянут. Так где же правдивая информация?

Заглавную песню Егор Летов написал совместно с Олегом “Манагером” Судаковым. Гоббсовская война всех против всех надвигается стремительно и неумолимо, побеждая мир, свободу и любовь. Я предпочитаю версию из альбома “Песни Радости и Счастья”: в ней все же гораздо больше войны. “Паломники в Корею” – еще один плод соавторства Егора Летова и Манагера: карикатурная ода Ким Ир Сену. В последнем куплете появляются политические лидеры других социалистических стран – Войцех Ярузельский, Фидель Кастро, Николае Чаушеску и Михаил Горбачев. Невольно задаешься вопросом: как можно помещать в один контекст столь разных политиков? При всем различии форм правления (хотя у Ким Ир Сена, Кастро и Чаушеску было много общего), все они возглавляли государства и в массовом сознании выглядели представителями некоего высшего класса, вершителями судеб народов, небожителями.

“Главным героем” “Песня о Ленине” становится не вождь мирового пролетариата, а миф о нем, созданный советской пропагандой. Автором (или авторами?) в качестве главного выразительного средства используется анафора: каждая строчка (за исключением второй половины последнего куплета) начинается с фамилии Ленина. Образ не только снижается и десакрализируется, но и подвергается философскому осмыслению. Ведь Ленин в советском общественном сознании был всем – богом (Буддой и Христом), создателем учения, которое на 70 с лишним лет для всех и каждого стало истиной в последней инстанции; с его именем связано наступление социалистической общественно-экономической формации. В припеве цитируется строчка из стихотворения Владимира Маяковского “Комсомольская”, которая превратилась в популярный советский штамп.

В основу “Философской Песни о Пуле” положено противостояние индивида и системы, в котором последняя одерживает победу; автор подчеркивает суть тоталитарной антиутопии как вырождения идеи о всеобщем счастье. В песне “Эксгумация” эта же тема получает развитие уже на уровне развернутых метафор. “Поперек” – призыв к бунту против всего и вся. Строчка “По линованной бумаге ты пиши напоперек” отсылает к эпиграфу к роману Рэя Брэдбери “451° по Фаренгейту”, а припев – к популярной передаче на телевидении ГДР. Очень яростно и убедительно. А лирический герой – это сам автор, который в проигранной войне сопротивлялся до конца. “Как Листовка” обращена к людям, не способным самостоятельно мыслить и готовым принимать на веру мнение партии, церкви, идеологов. В двух последних строчках “Главное, что дождик унес соринку. Главное, что ежик всегда в тумане” (а вот и отсылка к известному советскому мультфильму!) заметно влияние эстетики Алексея Крученых и обэриутов. Песня органично вписывается и в альбом “Армагеддон Попс”. “Поезд Ушел” – развернутая метафора, с одной стороны, затраченных усилий, с другой – упущенных возможностей. “Заплата на Заплате” входит в два альбома сессии – “Война” и “Русское Поле Экспериментов”. В песне автор выплескивает всю боль, которую испытал, вступив в противостояние с майором. Ни прибавить, ни убавить.

Особого внимания заслуживают композиции за авторством Константина “Кузи Уо” Рябинова. “Созвездие Яйца” – яркий образец шаманства по-рябиновски; к слову, Егор Летов называл эту композиций в числе своих самых любимых, написанных Кузей. 33-хсекундный инструментал “Никак” – апофеоз лаконичности: шесть гитарных созвучий повторяются четырежды, после чего трек обрывается как бы на полуслове. А прочитанное Константином шестистишие “Часовой”, обозначенное в выходных данных как народное, предваряет финальную песню.

“Человек – Это Звучит Гордо” строится на обыгрывании советских штампов, один из которых – слова Сатина из горьковской пьесы “На дне”. Впоследствии сам Егор Летов называл текст песни крайне неудачным, пафосным и пустым. Что же, в каждой шутке есть доля шутки.

“Здорово и Вечно” – пожалуй, самый злой, отчаянный и политизированный альбом ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Заглавная фраза-формула для альбома “Здорово и Вечно” придумана Манагером. В основу визуального оформления была положена фотография за авторством омича Дмитрия Логачева. В черно-белом индустриальном пейзаже на лицевой стороне обложки подчеркивается оппозиция между двумя элементами формулы: “здорово” и “вечно” противопоставляются друг другу. Уходящая вдаль просека, трубопровод и вышки линий электропередач реализуют идею бесконечности пространства и вечности времени. Линия горизонта поднята предельно высоко, из-за чего в цветовой гамме преобладают темные тона. Таким образом, идея вечности и бесконечности лишается позитивных смыслов (“вечно, но не здорово”). Обложку альбома можно интерпретировать и иначе: постройки символизируют тоталитарную систему, которая оплела общество, как трубы и провода землю.

Открывает альбом песня “Я Не Верю в Анархию” на текст Игореза Рагулина, который при его создании, вероятно, отталкивался от ницшеанского тезиса о воле к власти. В основе заглавного номера за авторством Егора Летова и Манагера – тернарная оппозиция: автор противопоставляет друг другу государство, послушных граждан и лирического героя, который противостоит системе и гибнет. Первая фраза припева – видоизмененная цитата из статьи Ленина “Политический шантаж”, также превратившаяся в советский штамп. Строки из песни Марка Фрадкина/Роберта Рождественского “За Того Парня” помещаются в ироничный контекст. Егор Летов яростно выплевывает из себя каждое слово на фоне гитар, звучащих с перегрузом, и звуков движущихся вагонов, нарушающих ритмическую структуру. “Моя Оборона” часто интерпретируется как песня о победе фальши и поделок. На самом деле всё куда проще: в детстве у Егора и Сергея Летовых было много игрушек, среди которых преобладали пластмассовые. Но почему в песне столько неподдельной горечи и безысходности. Название “Все Совсем Не То” отсылает к сцене убийства заговорщиками своего бывшего соратника Шатова из романа Федора Достоевского “Бесы”. На одной из пресс-конференций Егор Летов согласился с журналистом, предположившим, что сама песня – о всеобщем развале. А на мой взгляд, она еще и о возвращении к самому себе, к собственной святости. В композиции “Загово́р” (почему ее часто называют “За́говор”?), т. е. заклинание, Егор Летов раскрывается как оккультист. Именно так и должна она звучать – на фоне гитарной стены, с ритуальным боем акустической гитары в проигрыше, и с обилием шумов. Строчки “Накрой подушкой лицо соседа, сдави руками, возьми его отсюда” отсылают к роману Кена Кизи “Над кукушкиным гнездом”, а финальные фразы – к книге Екклесиаста (1, 2). В “Мертвом Сезоне” автор высказывает неверие в перемены к лучшему и утверждает торжество тоталитаризма. Песня “Праздник Кончился” исполнена какой-то запредельной безысходности. Монументальный финал альбома – 7-минутная композиция “Всё, Как у Людей”. В ней изображается быт законопослушных граждан, приспособившихся к системе. Фраза “Все слои размокли” отсылает к книге Даниила Андреева “Роза мира”, а последний куплет намекает на финал романа Евгения Замятина “Мы”. Итог подводится с помощью советской обывательской фразы “Всё как у людей”, которую Егор Летов и Янка Дягилева пропевают с интонацией обреченности. А двухминутный нойзовый эпилог с неупорядоченно звучащими голосами вызывает ощущение вселенской катастрофы.

Следующий альбом, по мнению Егора Летова, должен был оттолкнуть прежних поклонников ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Армагеддон воспринимается не столько в библейском, сколько в философском контексте – как война между добром и злом. На обложке – снимок за авторством Виктора Кинеловского, сделанный на Курской дуге. На нем запечатлен плачущий немецкий военнопленный у разбитого противотанкового орудия. Песни, составившие альбом, легко ложатся на слух – отсюда, вероятно, попс.

Мир представляется Егору Летову как нарастающий хаос и тотальная разрушительная стихия, спасение от которых он видит в активном сопротивлении на экзистенциальном уровне. Образ растущей энтропии своеобразно закольцовывается: альбом начинается песней “Все Летит в Пизду” (она же “Винтовка”, она же “Винтовка – Это Праздник”), а заканчивается “Энтропией” с почти 4-минутной нойзовой импровизацией. В заглавной песне преобладают абстрактные метафизические конструкции, которые автор противопоставляет материальному миру. А последняя фраза утверждает бесконечность войны добра и зла. “Ужас и Моральный Террор” отсылает к кинодраме Фрэнсиса Форда Копполы “Апокалипсис сегодня”. Композиция “Насекомые” написана под влиянием ритуальной поэтики северных народов. Шаманство Егора Летова разбавлено ироническим восклицанием, отсылающим к антиутопии Олдоса Хаксли “О дивный новый мир!” Название “Каждому – Свое” позаимствовано Егором Летовым у Цицерона. Думаю, комментарии излишни. При первом поверхностном прослушивании может показаться, что “Превосходная Песня” брызжет радостью и оптимизмом. На самом деле не все так однозначно. В тексте соотносятся позитивные и негативные формулы. В результате их слияния преобладает негативное начало, а позитивное подвергается ироничному переосмыслению. Фраза-формула “медленно, но верно” отсылает к стихотворению Владимира Маяковского “Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче. ” или Александра Блока “Я насадил мой светлый рай. “, а “весело и страшно” – к фильму Геннадия Шпаликова “Долгая счастливая жизнь”. В “Новой Правде” Егор Летов рефлексирует над второй заповедью Иисуса Христа: “Возлюби ближнего твоего, как самого себя”. Но, как явствует из заповеди, сначала человек должен возлюбить себя, со всеми достоинствами и недостатками. Также автор актуализирует противостояние государства, общества и лирического “я”. Ключевой рифф позаимствован из композиции Ника Кейва “From Here to Eternity”. Соло Константина Рябинова на саксофоне состоит из трех нот, но без него песня много теряет.

“Русское Поле Экспериментов” отличается от своих “братьев” концептуально и музыкально. Импульсом к его созданию послужило самоубийство новосибирского музыканта Дмитрия Селиванова – друга и соратника Егора Летова, участника групп ПРИСУТСТВИЕ, ЗДОРОВЬЕ, КАЛИНОВ МОСТ, ПУТТИ, ДИМАКАК, ШИФЕР, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, КОММУНИЗМ и ПРОМЫШЛЕННАЯ АРХИТЕКТУРА.

В сознании Егора Летова произошла переоценка ценностей. Анархические лозунги утрачивают свою актуальность и отступают на второй план. Единственный правильный стиль жизни – саморазрушение, а достойная смерть – суицид.

Название восходит к песне Яна Френкеля/Инны Гофф “Русское Поле” и обыгрывается в оформлении: на снимке за авторством омского фотохудожника Андрея Кудрявцева запечатлены участники ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в черном, бегущие по заснеженному полю.

Музыкальная составляющая представляет собой сочетания гаражного панка, трэша, индастриала, психоделии и фолка.

Уже в первой песне “Как Сметана”, спетой под акустическую гитару, обозначается мотив движения (“Подвязать штаны продолговатым ремешком и ступать вперед. “). Егор Летов на несколько секунд погружается в воспоминания о прошлом (“. что была и у тебя когда-то жизнь, как сметана, жизнь, как перина”). Три песни посвящены Дмитрию Селиванову. Первую из них – “Вершки и Корешки” – можно воспринимать как реквием по рок-н-роллу. Наряду с Селивановым, в тексте упоминаются Башлачев и угадывается (хотя и не называется по имени) автор песни “Рок-н-Ролл Мертв”. В финальном проигрыше Константин Рябинов играет на флейте плясовую мелодию. Применительно к песне употребим оксюморон “мрачное веселье”. Или уже упоминавшаяся фраза-формула “весело и страшно”. Герой песни “Бери Шинель” (“Like a Rolling Stone”), попав на тот свет, с вызовом обращается к Богу (“Кто здесь самый лютый судия? Кто здесь самый удалой Господь?”). Егор Летов усиливает смысл окуджавовской строчки “Бери шинель, пошли домой”: окончание войны в поэтике лидера ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ совпадает с прекращением земного существования. А фраза из гимна Боба Дилана “Like a Rolling Stone”, поочередно пропеваемая Егором и Янкой, обозначает единственный образ жизни для рок-музыканта. Завершает триптих почти шаманская “Лоботомия”.

Герой “Новогодней Песенки” противопоставляет себя советскому обществу, которое культивирует в своих членах отрицательные качества – делает их подлее, глупее, мертвее. “Непонятная Песенка” стилизована под частушки. Лирический герой, страдающий раздвоением личности, идет непонятно куда, сталкиваясь с препятствиями. Песня “Зомби” оправдывает свое название. В ней весь мир, включая культуру и цивилизацию, оказывается зомбированным. Зомбирование начинается еще со времен Гражданской войны, на что указывает цитата из военного гимна-марша Дмитрия Покрасса/Владимира Гиляровского “По Долинам и По Взгорьям”, и продолжается вплоть до распада СССР.

В песне “И Снова Темно” соотносятся деяния, творимые историческими личностями (Гитлер, Трумэн (в летовском написании – Труман), Сталин, Ленин) и маленькими людьми, с обыгрыванием советских штампов. В припеве же уравновешиваются мгновение света и вечность тьмы. А при желании здесь можно отыскать отсылки и к пьесе Льва Толстого “И свет во тьме светит”, и к роману Владимира Набокова “Другие берега”, и даже к Новому завету.

Заглавный номер занимает вторую сторону пластинки. Его название – метафора шестой части земли: советского государства, ставшего полем для разного рода экспериментов. Монументальная 14-минутная композиция отличается смысловой многослойностью. В ней прежде всего воплощаются антиутопические мотивы. Многочисленные цитаты – литературные и кинематографические – выполняют смыслообразующую функцию. Так, в одном тексте взаимодействуют реминисценции к “Истории западной философии” Бертрана Рассела, к книге Василия Розанова “Опавшие листья”, к документальным фильмам “Морда дьявола” и “Лики смерти”, к роману Альбера Камю “Посторонний”, к антиутопиям Джорджа Оруэлла “1984” и Евгения Замятина “Мы”, к пьесам Льва Толстого “Плоды просвещения” и Александра Пушкина “Борис Годунов”, к стихотворению Николая Некрасова “Сеятелям”. Ужас тоталитаризма передается с помощью не только поэтической, но и музыкальной и исполнительской составляющих.

Огромное спасибо “Выргороду” за переиздание. Лично мне хочется поставить пластинку на диск, опустить на нее иглу, включить проигрыватель на полную мощность – и почувствовать себя на 30 лет моложе.

Одна из самых нелогичных и загадочных песен русского рока стала не так давно купюрой. Изначально лидер группы Илья Лагутенко даже не задумывался о том, что композиция выстрелит. Очень быстро она стала хитом, хотя мало кто мог понять смысл слов.

Foster The People — Pumped Up Kicks

Не так давно песня Pumped Up Kicks была на пике популярности. Ее ставили на каждой радиостанции, делали ремиксы на нее. Композиция занимала первые строчки в хит-парадах, и ее даже номинировали на «Грэмми».

Однако, танцуя под эту песню, люди не углублялись в ее смысл. В действительности она посвящена подростку, который планирует устроить в школе бойню.

Автор рассказывал, что написал песню по тем же причинам, что и Федор Достоевский написал «Преступление и наказание»: он хотел проникнуть в голову того, кто собирается совершить убийство.

Поэто­му пес­ню мож­но по пра­ву счи­тать уто­пи­ей, так как пред­став­ля­ет­ся такое жиз­нен­ное про­стран­ство, где нет потря­се­ний, само­го духа празд­ни­ка. Имен­но от это­го «без­ры­бье в золо­той полы­нье» и «вез­де­сущ­ность мыши­ной воз­ни». День ста­но­вит­ся бес­смерт­ным, то есть бес­ко­неч­ным, напол­нен­ным злы­ми сумер­ка­ми. Герои пес­ни стареют:

«Я не настолько нищий, чтобы быть всегда лишь самим собой». Психоделический рок Егора Летова в нулевые

На про­тя­же­нии всей жиз­ни твор­че­ство Его­ра Лето­ва видо­из­ме­ня­лось, одна­ко посто­ян­ным оста­вал­ся един­ствен­ный прин­цип — это про­тест. Если на началь­ном пери­о­де «Граж­дан­ской обо­ро­ны» это был про­тест про­тив совет­ской вла­сти, в девя­но­стые — про­тив ель­цин­ской демо­кра­тии, то в нуле­вые — это про­тест про­тив совре­мен­ной жиз­ни. Тек­сты песен ста­но­вят­ся пси­хо­де­ли­че­ски­ми — это пест­ро­та обра­зов, кото­рые вме­сте с мело­дич­ной музы­кой воз­дей­ству­ют на пси­хи­ку слу­ша­те­ля и пере­во­ра­чи­ва­ют все мыс­ли в его голове.

В этой ста­тье мы про­сле­дим, о чём пел Егор Летов в послед­них аль­бо­мах и какие пере­жи­ва­ния про­сле­жи­ва­ют­ся в его песнях.

Единый альбом

В нача­ле 2000‑х годов Егор Летов отхо­дит от поли­ти­ки, стра­да­ет алко­го­лиз­мом, погру­жа­ет­ся в свои мыс­ли, ищет све­жие обра­зы и сим­во­лы для новых песен. В груп­пе «Граж­дан­ская обо­ро­на» меня­ет­ся состав. В 2002 году выхо­дит «Звез­до­пад», кото­рый состо­ит из каве­ров на совет­ские пес­ни. Аль­бом — явная носталь­гия по Совет­ско­му Сою­зу, дет­ству Его­ра Лето­ва. Его мож­но рас­смат­ри­вать как попыт­ку воз­рож­де­ния груп­пы «Ком­му­низм».

В 2004 году «Граж­дан­ской обо­роне» испол­ня­ет­ся 20 лет. В честь это­го выхо­дит новый аль­бом — «Дол­гая счаст­ли­вая жизнь», а ещё через год — аль­бо­мом «Реани­ма­ция» (2005). Оба аль­бо­ма отли­ча­ет новое зву­ча­ние и яркие обра­зы. В интер­вью Егор Летов утверждал:

«[это] еди­ный аль­бом, кото­рый состо­ит из 28 ком­по­зи­ций, 28 раз­ных точек зре­ния на одну и ту же ситу­а­цию. <…> Это как бы опре­де­лён­ные сны о войне, сны чело­ве­ка, кото­рый нахо­дит­ся в состо­я­нии посто­ян­ной вой­ны. <…> 28 состо­я­ний чело­ве­ка, кото­рый, по кон­цеп­ции Ста­ни­сла­ва Гро­фа, спрыг­нул, но ещё не при­зем­лил­ся. Нахо­дит­ся на тре­тьей ста­дии рож­де­ния. Кото­рый родил­ся, но ещё как бы не вышел в реаль­ность. И выхо­дит в неё. И тут начи­на­ет­ся огром­ное коли­че­ство попы­ток выхо­да обрат­но, попы­ток вер­нуть­ся, попы­ток идти впе­рёд, сто­и­че­ски пре­одо­леть, делать вид, что всё здо­ро­во, что победили».

«Дол­гая счаст­ли­вая жизнь» и «Реани­ма­ция» были дол­го­ждан­ны­ми новы­ми аль­бо­ма­ми после дли­тель­но­го пере­ры­ва и кри­зи­са группы.

Мечты о долгой счастливой жизни

На облож­ке аль­бо­ма «Дол­гая счаст­ли­вая жизнь» изоб­ра­же­но про­стор­ное жёл­тое поле, изре­зан­ное мно­же­ством веду­щих вдаль доро­жек. Вто­рая часть ком­по­зи­ции — это тём­но-синее небо, пред­ве­ща­ю­щее дожд­ли­вую неспо­кой­ную пого­ду, и чёр­ное дере­во, кото­ро­му пред­сто­ит пере­жить непо­го­ду. Этим и объ­яс­ня­ет­ся кон­цеп­ция пер­во­го из дило­гии этих двух аль­бо­мов. Весь водо­во­рот эмо­ций и потря­се­ний пред­ла­га­ет­ся ощу­тить слушателю.

Пер­вая ком­по­зи­ция отра­жа­ет отно­ше­ние лири­че­ско­го героя ко все­му про­ис­хо­дя­ще­му в жиз­ни. Смысл суще­ство­ва­ния прост:

«Проснуть­ся, про­тря­стись, похме­лить­ся и нажраться
А на утро про­бле­вать­ся, похме­лить­ся и нажраться».

А даль­ше на всё «поло­жить» и «в небо по тру­бе». Одна­ко от тако­го обра­за жиз­ни и окру­жа­ю­щей дей­стви­тель­но­сти лири­че­ский герой злеет:

«Зве­ре­ет серд­це, каме­не­ет кулак
В моей душе чёр­ным пла­ме­нем пыла­ет чёр­ный флаг».

И после­до­вав­ший за этим при­пев сим­во­ли­зи­ру­ет про­тест испол­ни­те­ля про­тив окру­жа­ю­ще­го мира.

Сле­ду­ю­щая ком­по­зи­ция — «Без меня» — напол­не­на мно­же­ствен­ны­ми веща­ми-обра­за­ми. В песне испол­ни­тель абстра­ги­ру­ет­ся и наблю­да­ет за про­ис­хо­дя­щим: весь мир убе­га­ет, так как герой отка­зал­ся от него и все вещи и явле­ния поэта не инте­ре­су­ют. Вся жизнь про­хо­дит мимо сво­им чере­дом, поэто­му и нахо­дит­ся в дви­же­нии, а лири­че­ский герой сто­ит над всем этим высо­ко в сво­ём мета­фи­зи­че­ском про­стран­стве. В интер­вью Егор Летов так объ­яс­нял созда­ние песни:

«„Без меня“ я целый год сочи­нял. Полу­чил­ся огром­ный такой кон­гло­ме­рат. Потом она ста­ла рас­па­дать­ся на кучу фраг­мен­тов, кото­рые были в песне внут­ри, с раз­ной рит­ми­кой. <…> Кузь­ма гадал на И‑Цзине. Я про­сто как-то шёл по лесу, вспом­нил про эту исто­рию, и пес­ня сама заиг­ра­ла у меня в голо­ве. Я толь­ко успе­вал записывать».

Пес­ня «Извне» откры­ва­ет поту­сто­рон­нее про­стран­ство, кото­рое никто не пони­ма­ет, но с каж­дым дви­же­ни­ем, дозой и фра­зой, то есть позна­ни­ем мож­но услы­шать этот голос извне. А потом осле­пи­тель­ная сила при­дёт во сне, «закри­чит и похо­ро­нит, изле­чит и ска­жет — А НУ-КА ВСТАТЬ!». То есть все фило­соф­ские рас­суж­де­ния не так важ­ны, а глав­ное — встать и начать творить.

«P. S.САМ (АЙЯ)» — это кавер на пес­ню груп­пы МАШНИНБЕНД, кото­рый отлич­но впи­сы­ва­ет­ся в аль­бом «Дол­гая счаст­ли­вая жизнь». Егор Летов говорил:

«Как толь­ко я её услы­шал на кон­цер­те в испол­не­нии Маш­ни­на, она меня пора­зи­ла жут­ким соот­вет­стви­ем тому, что я сам бы хотел выра­зить за послед­ние годы. У него в пес­нях вооб­ще очень мно­го того, под чем бы я без­ого­во­роч­но под­пи­сал­ся. А „Айя“ это вооб­ще как бы сжа­тый мани­фест, кон­цен­три­ро­ван­ная реак­ция на всё в послед­нее вре­мя про­ис­хо­дя­щее, на то, что каса­ет­ся непо­сред­ствен­но ТЕБЯ каж­дый час».

Послед­ний куп­лет пока­зы­ва­ет отно­ше­ния Андрея Маш­ни­на к совре­мен­ной музы­ке, с ним соли­да­рен и лидер «Граж­дан­ской обороны»:

«И если мне не будет лень, и если я буду в силах
Я при­ду попля­сать на ваших могилах».

Пес­ня «Кабу­ки» вопло­ща­ет недо­воль­ство испол­ни­те­ля жиз­нью: «уни­та­зы, теле­пу­зи­ки, голо­са, воен­ко­ма­ты, рас­пис­ная гамаз­ня» и так далее. Всё это ассо­ци­и­ру­ет­ся с теат­ром кабу­ки, для кото­ро­го харак­тер­на боль­шая доля услов­но­сти. Поэто­му испол­ни­тель хочет уку­тать­ся с голо­вой под оде­я­ло, запе­реть­ся и спря­тать­ся от все­го это­го. Он счи­та­ет, что это всё не здо­ро­во, не понят­но и всё не так.

В сле­ду­ю­щем тре­ке «Ангел устал» про­дол­жа­ет­ся тема недо­воль­ства испол­ни­те­ля внеш­ним миром. Лири­че­ский герой отож­деств­ля­ет себя с анге­лом, устав­шим от жиз­ни и не пони­ма­ю­щим её:

«Не научил­ся забывать
Не научил­ся наблюдать
Не научил­ся погре­баль­но­му тер­пе­нью — кара­ул ангел устал».

Из стран­ствия для позна­ния мира, в кото­рое пустил­ся вол­чок, «вышло, что не вышло ниче­го из ниче­го — Зин­дан», то есть герой попал в мета­фи­зи­че­скую яму и ожи­да­ет пере­мен. В песне есть отсыл­ка на Булат Окуд­жа­ву «Нам нуж­на победа»:

«Здесь даже пти­цы не поют
Да и дере­вья не растут
Лишь толь­ко мы к пле­чу пле­чом (всё) про­рас­та­ем в нашу зем­лю — стена».

Ком­по­зи­ция «Белые сол­да­ты» рису­ет образ свет­лых бой­цов, кото­рые отправ­ля­ют­ся сра­жать­ся с вра­гом на обя­за­тель­ную вой­ну. Они идут в баг­ря­ный рас­свет, нику­да не спе­шат, так как зна­ют своё дело. Улыб­ка на про­ща­нье сим­во­ли­зи­ру­ет, что сол­да­ты душев­но лег­ко вос­при­ни­ма­ют вой­ну. Всё что дела­ет­ся от ума, это от дуро­сти, так как, по мне­нию испол­ни­те­ля, важ­ны толь­ко чув­ство дол­га и эмоции.

Заглав­ная пес­ня аль­бо­ма «Дол­гая счаст­ли­вая жизнь» повто­ря­ет назва­ние совет­ско­го филь­ма 1966 года. Одна­ко пес­ня о дру­гом. Егор Летов так объ­яс­ня­ет задумку:

«Пред­ста­ви­лось, что может когда-нибудь одна­жды воз­ник­нуть ситу­а­ция, что физи­че­ски даль­ше про­дол­жать упо­треб­лять алко­голь, нар­ко­ти­ки и т. д. про­сто будет уже невоз­мож­но, пото­му что это будет свя­за­но про­сто со смер­тью кон­крет­но меня, моих дру­зей и люби­мых. И я пред­ста­вил, что будет, если все­го это­го не будет. И напи­сал одну из самых страш­ных и кош­мар­ных песен: „Дол­гая счаст­ли­вая жизнь“. Это то, когда празд­ни­ков нет. Каж­дый день празд­ни­ков нет. Это будет дол­гая счаст­ли­вая жизнь. Это страшно».

Поэто­му пес­ню мож­но по пра­ву счи­тать уто­пи­ей, так как пред­став­ля­ет­ся такое жиз­нен­ное про­стран­ство, где нет потря­се­ний, само­го духа празд­ни­ка. Имен­но от это­го «без­ры­бье в золо­той полы­нье» и «вез­де­сущ­ность мыши­ной воз­ни». День ста­но­вит­ся бес­смерт­ным, то есть бес­ко­неч­ным, напол­нен­ным злы­ми сумер­ка­ми. Герои пес­ни стареют:

«Бес­по­щад­ные глу­би­ны морщин
Мари­ан­ские впа­ди­ны глаз
Мар­си­ан­ские хро­ни­ки нас, нас, нас».

В тре­тьем куп­ле­те пока­за­на сте­пень рас­про­стра­не­ния про­стран­ства дол­гой счаст­ли­вой жизни:

«На семи про­дув­ных сквозняках
По боло­там, по пусты­ням, степям
По сугро­бам, по гря­зи, по земле».

Таким обра­зом, дол­гая счаст­ли­вая жизнь — это жизнь, кото­рая напол­не­на регрес­сом, где не про­ис­хо­дит ниче­го, нет места чув­ствам живой энер­гии. И это дей­стви­тель­но страшно!

Пес­ня «Чужое» демон­стри­ру­ет, что в совре­мен­ном мате­ри­аль­ном мире у чело­ве­ка есть лишь един­ствен­ное имя своё, а всё осталь­ное — чужое. Утра­чен­ное вре­мя посте­пен­но ухо­дит и его не вер­нуть никак, появ­ля­ют­ся новые боги, герои, кото­рым люди покло­ня­ют­ся, одна­ко это всё чужое.

Для Его­ра Лето­ва любовь все­гда была чем-то вне­зем­ным ещё в далё­ком 1990 году:

«Любовь, по-мое­му, вооб­ще — вещь весь­ма страш­но­ва­тая. В обыч­ном пони­ма­нии. Всё насто­я­щее — вооб­ще страшновато».

Имен­но об этом его сле­ду­ю­щая пес­ня в аль­бо­ме — «Все­лен­ская боль­шая любовь». В ней поэт ста­ра­ет­ся рас­крыть смысл люб­ви через поис­ки себя и окру­жа­ю­ще­го его внеш­не­го мира. Она ассо­ци­и­ру­ет­ся с пота­ён­ным пред­ме­том, будь это голод­ная копил­ка или сек­рет­ная калит­ка, либо вол­шеб­ная игруш­ка, кото­рые посто­ян­но нахо­дят­ся за пре­де­лом созна­ния. Летов утверждал:

«По насто­я­ще­му, любовь — это когда тебя вооб­ще нет. Я это и Богом назы­ваю. Я про­сто могу объ­яс­нить то, что я испы­ты­вал. Меня как бы вооб­ще не было. Я был всем и через меня хле­стал какой-то поток. Это была любовь. Я не могу ска­зать, что я любил кого-то или что-то. Это была про­сто любовь. Как весь мир. Я и был всем миром».

В песне есть отсыл­ка на послед­нюю гла­ву рома­на «Спи­раль» Ган­са Эри­ха Носсака:

«А вдруг всё то, что ищем —
Дале­ко за горизонтом
На смер­тель­ной истре­би­тель­ной доро­ге всё на север».

Ком­по­зи­ция «При­каз № 227» — пря­мая отсыл­ка к зна­ме­ни­то­му при­ка­зу вре­мён Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны, кото­рый вошёл в исто­рию при­зы­вом «Ни шагу назад!». В моно­ло­ге при­во­дят­ся мыс­ли сол­дат о жесто­ко­сти вой­ны, заград­от­ря­дах, штраф­ных бата­льо­нах, пат­ри­о­тиз­ме к родине. Егор Летов так писал о созда­нии песни:

«Я очнул­ся в пять часов утра от страш­но­го твор­че­ско­го оше­лом­ле­ния, побе­жал напе­вать на дик­то­фон пар­тии гитар. В это вре­мя по теле­ви­зо­ру шёл доку­мен­таль­ный фильм о штраф­ни­ках. Он состо­ял из интер­вью выжив­ших в ста­лин­град­ской бойне, и я лихо­ра­доч­но запи­сы­вал оскол­ки их фраз. Потом всё выстро­ил, как куби­ки, мате­ма­ти­че­ски пра­виль­но. И увен­чал фра­зой из одной из пере­дач Алек­сандра Гордона».

«Пес­ня о боль­шом про­жо­ри­ще» нега­тив­но оце­ни­ва­ет празд­но­ва­ние побе­ды в войне и её пом­пез­ное вос­хва­ле­ние, как веч­ную награ­ду и радость навсе­гда. В обви­не­ние ста­вит­ся чре­во­уго­дие и бес­чув­ствен­ность: «В серд­це — варе­ник, беляш — в голове».

Послед­няя ком­по­зи­ция «На той стороне/ на том бере­гу» на аль­бо­ме инте­рес­на не толь­ко мело­дич­но­стью, но и обра­за­ми. Цик­лич­ность вре­ме­ни пока­за­на на при­ме­ре неде­ли, где каж­дый день име­ет свой цвет и опре­де­лён­ную харак­те­ри­сти­ку. Сре­ди них выде­ля­ют­ся «белый поне­дель­ник — навсе­гда послед­ний день» и «голу­бое вос­кре­се­нье — бое­вой побед­ный день», где сна­ча­ла чело­век всту­па­ет в борь­бу со сво­и­ми обя­зан­но­стя­ми, ленью и на про­тя­же­нии неде­ли сра­жа­ет­ся с ними. Вос­кре­се­нье поз­во­ля­ет набрать­ся сил и воз­ро­дить­ся для новой борьбы.

«Реанимация» в жизни и творчестве Летова

В 2005 году выхо­дит аль­бом «Реани­ма­ция» — про­дол­же­ние преды­ду­ще­го аль­бо­ма. Егор Летов пол­но­стью ухо­дит в пси­хо­де­лию. На офи­ци­аль­ном сай­те «Граж­дан­ской обо­ро­ны» он пишет, что его обра­зы со вре­ме­нем расширились.

«Хотя парал­лель созна­тель­но оста­лась и не скры­ва­ет­ся. Это вооб­ще каса­ет­ся того, чем я зани­ма­юсь в самое послед­нее вре­мя. Мож­но ска­зать, что я совер­шил некую пет­лю во вре­ме­ни, и вер­нул­ся лет на 15–20 назад в дру­гом каче­стве, с новым опы­том и дру­гим взглядом».

На облож­ке аль­бо­ма изоб­ра­жён кол­лаж порт­ре­тов участ­ни­ков груп­пы. Замет­но изме­не­ние лого­ти­па назва­ния груп­пы — пере­ли­ва­ю­ща­я­ся крас­ным и синим цве­та­ми над­пись «Граж­дан­ская оборона».

Пер­вая ком­по­зи­ция «Со ско­ро­стью мира» пока­зы­ва­ет дина­ми­ку дви­же­ния при­род­но­го мира. Пес­ня наме­ка­ет, что чело­ве­че­ские про­бле­мы — ничто по срав­не­нию с живой сре­дой фло­ры и фауны:

«Никто не гово­рил, что там будет легко —
На зака­те дней
Одна­ко звуч­ная луна
Одна­ко лиш­няя стена
Одна­ко проч­но за окном —
Жёл­тое лето
Слад­кое море
Самое время».

Пес­ня «Креп­ча­ем» отра­жа­ет яркий при­мер духа про­те­ста. На чер­но­ви­ке Егор Летов делал помет­ку — «нас бьют — мы креп­ча­ем», кото­рая отсы­ла­ет к народ­ной пого­вор­ке. Пес­ня адре­со­ва­на совре­мен­но­му миру. Идёт ярое противостояние:

«В умах, род­до­мах и домах идёт без­звуч­ная война
А по ночам гуля­ют ули­цы, смы­ка­ют свою сеть
Кто не боит­ся поми­рать, тот и не смо­жет помереть»

Испол­ни­тель кате­го­ри­че­ски отвер­га­ет миро­воз­зре­ние врага:

«В их понимании
В их разумении
<…>
В их изложении
В их прогибании <…>».

При­пев отсы­ла­ет к афо­риз­му Фри­дри­ха Ниц­ше — «Что не уби­ва­ет меня, то дела­ет меня силь­нее» из кни­ги «Сумер­ки идолов».

В ком­по­зи­ции «Они наблю­да­ют» пред­став­ле­на ужас­ная кар­ти­на — за лири­че­ским геро­ем сле­дят поту­сто­рон­ние суще­ства, кото­рые вышли извне. Эти пер­со­на­жи сто­ят над чело­ве­ком и наблю­да­ют, как тер­ми­ты пожи­ра­ют его тело. Егор Летов писал на офи­ци­аль­ном сай­те «Граж­дан­ская оборона»:

«<…>Те, кто ОНИ НАБЛЮДАЮТ, с ними луч­ше вооб­ще не встре­чать­ся и ниче­го о них не знать<…>».

Пес­ня «Соба­ки» напи­са­на во вре­мя бло­ка ново­стей, где сооб­ща­лось о войне в Ира­ке, как утвер­жда­ет Егор Летов.

«Про­ис­хо­дя­щее было настоль­ко сим­во­лич­но, мно­го­знач­но, что пес­ня воз­ник­ла мгно­вен­но. Клю­че­вой фра­зой яви­лась всплыв­шая в памя­ти цита­та из „Пес­ни Бытия“ Теда Хьюза:
„… Но кула­ков не стало.
Но рук не стало.
Но ног не ста­ло, чуть он пошатнулся.
При­шёл запоз­да­лый ответ —
Соба­ки рва­ли его на части:
Он был
Кар­тон­ным зай­цем на игро­вом поле,
А жиз­нью вла­де­ли собаки“».

Сим­во­лич­но, что в мусуль­ман­ской тра­ди­ции обо­звать чело­ве­ка соба­кой счи­та­лось оскорб­ле­ни­ем, так как соба­ка в исла­ме счи­та­ет­ся «нечи­стым» живот­ным. Пер­вый куп­лет пока­зы­ва­ет раз­ру­шен­ный в ходе бое­вых дей­ствий город, а в при­пе­ве — подъ­ём мораль­но­го духа непо­беж­дён­ной страны.

Сле­ду­ю­щая пес­ня «Бес­пон­то­вый пиро­жок» по пра­ву счи­та­ет­ся народ­ной, так как пока­зы­ва­ет сущ­ность рус­ской жиз­ни. Вот что писал Егор Летов о её создании:

«Пес­ня пред­став­ля­ет собой „под­слу­шан­ные“ сен­тен­ции и вся­че­ские прав­ды-мат­ки как от нас самих, так и от наше­го окру­же­ния, пер­со­на­ла: шофё­ров, зву­ко­опе­ра­то­ров, работ­ни­ков гости­нич­но­го сер­ви­са. По идее пес­ня мог­ла быть бес­ко­неч­ной, поэто­му и окон­ча­тель­но­го тек­ста её нет. Про сум­ку образ мой в измё­нен­ном состо­я­нии созна­ния. В гло­баль­ном смыс­ле пес­ня абсо­лют­но народная».

В песне «Небо как кофе» про­сле­жи­ва­ют­ся фило­соф­ские ноты осмыс­ле­ния чело­ве­че­ской жиз­ни на зем­ле и побы­вав­ших людей на той сто­роне загроб­ной жизни.

«Чем даль­ше я, в прин­ци­пе, живу и смот­рю вокруг себя, тем боль­ше пони­маю, что лич­ность чело­ве­ка <…> не про­сто не зна­чит ниче­го, а об этом даже думать не сто­ит, я счи­таю. Про­ис­хо­дят опре­де­лён­ные эво­лю­ци­он­ные про­цес­сы. Эво­лю­ция к чело­ве­ку не име­ет ника­ко­го отно­ше­ния. И вооб­ще, всё, что про­ис­хо­дит, до такой сте­пе­ни непо­нят­но и невнят­но, что об этом рас­суж­дать мож­но, толь­ко — я не знаю — если очень глу­бо­ко и силь­но уме­реть. <…> Я по сей при­чине, соб­ствен­но, и интер­вью пере­стал давать, и с людь­ми общать­ся, пото­му что не о чем гово­рить. Бес­смыс­лен­но. Для того что­бы гово­рить о каких-то вещах, нуж­но нахо­дить­ся где-то уже там. Либо про­сто видеть сра­зу огром­ное коли­че­ство вся­ких вещей, кото­рые про­ис­хо­дят одно­вре­мен­но, и, исхо­дя из это­го, делать какие-то выводы».

Дей­стви­тель­но, если суще­ству­ет загроб­ный мир, то люди, воз­вра­тив­ши­е­ся к нам на зем­лю, мог­ли бы поде­лить­ся опы­том, полу­чен­ным в поту­сто­рон­ней жиз­ни. Одна­ко «ведь никто не воз­вра­тил­ся отту­да, чтоб унять наш корен­ной вопро­си­тель­ный страх».

Пес­ня «Нас мно­го» напол­не­на мас­сой раз­но­об­раз­ных обра­зов, через кото­рые про­хо­дит лири­че­ский герой, нахо­дясь во всех местах и состо­я­ни­ях одно­вре­мен­но. Испол­ни­тель хочет доне­сти до слу­ша­те­лей мысль, что в нём ужи­ва­ют­ся и сосу­ще­ству­ют мно­го­чис­лен­ные, абсо­лют­но про­ти­во­по­лож­ные точ­ки зре­ния. В одном из интер­вью Егор Летов рас­ска­зы­вал, что у него в 16 лет про­ис­хо­ди­ли момен­ты оза­ре­ния. Он бук­валь­но нахо­дил­ся в сво­ём мета­фи­зи­че­ском внут­рен­нем мире.

«Это сопро­вож­да­лось вре­мя от вре­ме­ни чудо­вищ­ны­ми упад­ка­ми духа и попыт­ка­ми всё это раз­ру­шить, вер­нуть­ся <…> в пер­во­на­чаль­ное какое-то состо­я­ние. И когда я реаль­но дошёл до это­го состо­я­ния, со мной слу­чи­лась очень стран­ная вещь. Я одна­жды посмот­рел на себя несколь­ко со сто­ро­ны. И понял, что я — это огром­ное коли­че­ство очень кон­крет­ных част­ных пред­став­ле­ний о том, как оно всё есть. Они выгля­дят как ворох гряз­но­го тря­пья, какой-то одеж­ды, каких-то сал­фе­ток, раз­но­цвет­ные тря­поч­ки, раз­но­цвет­ные стёк­лыш­ки. <…> У меня открыл­ся внут­ри душе­раз­ди­ра­ю­щий гло­баль­ный поток. Впе­чат­ле­ние было такое, что я стал не лич­но­стью, а стал всем миром. И сквозь меня, сквозь то, что я пред­став­лял, как живой чело­век во вре­ме­ни <…> пыта­ет­ся про­рвать­ся со страш­ным напря­же­ни­ем весь мир. Огром­ный поток, а я его тор­мо­жу. Меня раз­ры­ва­ло на части. <…> Я одно­вре­мен­но видел это все. И видел в этом всём не про­сто зако­но­мер­ность, а гло­баль­ную какую-то кар­тин­ку. И было совер­шен­но явствен­но, что имен­но так всё и долж­но быть. <…> Не знаю, у меня нет слов для это­го. <…> Вре­мя оста­но­ви­лось. <…> Оно сжи­ма­лось, сжи­ма­лось, в некий момент почти оста­но­ви­лось. <…> Я пони­мал всё. Я шёл — и был какой-то частью все­го в целом. И одно­вре­мен­но был каж­дой частью, на что я обра­щал вни­ма­ние. Потом это пре­кра­ти­лось, но очень дол­го во мне оставалось».

Сле­ду­ю­щая пес­ня «Любо» более про­ста. Пред­став­ле­на воен­ная обста­нов­ка, в кото­рой совет­ский сол­дат полу­ча­ет ране­ние от повре­ждён­но­го в бою тан­ка. Вот как объ­яс­нял Егор Летов её появ­ле­ние в альбоме:

«Пес­ня стран­ным обра­зом опи­са­ла то, что окру­жа­ет и пре­сле­ду­ет нашу груп­пу со сто­ро­ны обще­ствен­но­сти чуть ли не с само­го рож­де­ния. Это сво­е­го рода иде­аль­ный мани­фест на дан­ную тему».

Одно­имён­ная пес­ня с аль­бо­ма «Реани­ма­ция» явля­ет­ся самой мрач­ной в твор­че­стве «Граж­дан­ской обо­ро­ны» нуле­вых. Как уже было ска­за­но в нача­ле ста­тьи, Егор Летов стра­дал алко­го­лиз­мом и частень­ко попа­дал в реани­ма­ци­он­ный отдел. Это харак­те­ри­зу­ет строч­ка из дру­гой пес­ни — «Рок-н-ролль­ные запои неопла­чен­ной цены». Имен­но в боль­нич­ной атмо­сфе­ре и роди­лась пес­ня «Реани­ма­ция».

«Я лежал под капель­ни­цей в одно­имён­ном учре­жде­нии, а вокруг меня вре­мя от вре­ме­ни три­ви­аль­но уми­ра­ли люди. А я спеш­но запи­сы­вал в блок­нот обрыв­ки их пред­смерт­ных бре­до­вых речей — самую чудо­вищ­ную, неисто­вую, неве­ро­ят­ную поэ­зию, с кото­рой мне дове­лось стал­ки­вать­ся в этой жиз­ни. Одних выно­си­ли, дру­гих зано­си­ли — а я запи­сы­вал. В таком мгли­стом сумра­ке пала­ты. <…> Был там один сол­дат, он перед смер­тью гово­рил нечто срод­ни вели­кой поэ­зии: про ране­ных собак, про коман­ди­ра, про све­тя­щи­е­ся топо­ля с пухом, кото­рые летят до гори­зон­та, про лоша­док… Я сидел и запи­сы­вал, что успе­вал. <…> Это было ощу­ще­ние, что я как буд­то нахо­дил­ся где-то… Так оно и вышло, что две самые страш­ные пес­ни у меня в этом цик­ле — заглав­ные: „Реани­ма­ция“ и „Дол­гая счаст­ли­вая жизнь“».

Все обра­зы явля­ют­ся пред­смерт­ным бре­дом сол­да­та. «Блед­ные про­све­ты — посре­ди вет­вей» — блёк­лая белая пусто­та, кото­рую видит чело­век, когда уми­ра­ет, имен­но это и зовёт­ся реани­ма­ци­ей. «Где-то кра­ем уха — духо­вой оркестр» — похо­рон­ный марш, кото­рый раз­да­ёт­ся вне­зап­но посре­ди рас­ка­лён­но­го солн­цем парка.

В песне «Коса циви­ли­за­ций» лири­че­ский герой посте­пен­но исче­за­ет, ста­но­вит­ся иллю­зор­ным, но не умирает:

Мож­но пред­по­ло­жить, что коса гуля­ет по циви­ли­за­ции, но нико­го не может сру­бить. Егор Летов утверждал:

«Что каса­ет­ся циви­ли­за­ции, то ника­ко­го про­грес­са нет. Есть не про­сто регресс, а такой пред­смерт­ный хрип. Мы при­сут­ству­ем при послед­них её днях. Она уми­ра­ет и это очевидно!».

Сама пес­ня, по сло­вам поэта, воз­ник­ла под впе­чат­ле­ни­ем и вдох­но­ве­ни­ем одной из пере­дач Алек­сандра Гордона.

В ком­по­зи­ции «Солн­це неспя­щих» лири­че­ский герой откры­ва­ет для себя суть бытия и новое солн­це. Это свет, кото­рый при­шёл к нему вме­сте с озарением:

«Что-то во мне настало
Воз­ник­ло схва­ти­ло поймало
Во мне просну­лось очну­лось забилось
Ко мне пробилось».

На фоне это­го про­свет­ле­ния лири­че­ский герой обнов­ля­ет­ся и встре­ча­ет каких-то существ, с кото­ры­ми, по сло­вам авто­ра, луч­ше не расставаться.

Пес­ня «Уби­вать», кото­рая в ран­нем вари­ан­те назы­ва­лась «Тео­рия ката­строф», пока­зы­ва­ет состо­я­ние чело­ве­ка и посвя­ще­на гло­баль­ным при­род­ным сти­хи­ям. В жиз­ни быва­ют такие ситу­а­ции, после осо­зна­ния кото­рых чело­ве­ку труд­но про­дол­жать жить. Поэто­му и при­хо­дят в голо­ву подоб­ные мыс­ли рефлексии:

«Роем­ся в текущем
Дума­ем, что всё мог­ло быть лучше
<…>
Бре­дим в настоящем
Зна­ем, что вче­ра всё было баще».

Суще­ству­ет гипо­те­за, что чело­век боль­шую часть жиз­ни нахо­дит­ся в бес­со­зна­тель­ном состо­я­нии, так как мозг не спо­со­бен рабо­тать на 100%. Он посто­ян­но пре­бы­ва­ет в состо­я­нии лени и сна:

«Соби­ра­ем по оскол­кам, выде­ля­ем стихи
Раз­бре­да­ем­ся по пол­кам, выклю­ча­ем­ся стихийно
Про­дол­жая увле­чён­но и реши­тель­но спать».

Поэто­му испол­ни­тель при­ка­зы­ва­ет: «Пере­клю­чить на чёр­но-белый режим и уби­вать!». То есть уни­что­жать апа­тию, при­су­щую чело­ве­ку в силу при­ро­ды. Само­го лири­че­ско­го героя охва­ты­ва­ет то же чув­ство бессознательности:

«Сплю в кле­но­вой роще
Верю, что все­го долж­но быть больше
Изме­ряя в глу­би­ну доб­ро­воль­ные могилы
Подав­ляю седи­ну, эко­ном­лю свои силы».

Одна­ко он ста­ра­ет­ся бороть­ся с этим чув­ством, пере­хо­дит в состо­я­ние огнен­ной яро­сти. «Смер­тель­но нена­ви­деть эти празд­нич­ные даты».

Вто­рая часть пес­ни пред­став­ля­ет собой водо­во­рот мыс­лей и зву­ков. В ней исполь­зо­ва­ны фраг­мен­ты пере­пис­ки Несто­ра Мах­но и Пет­ра Арши­но­ва, кото­рые соче­та­ют­ся с тек­ста­ми ран­ней поэ­зии Его­ра Лето­ва. Полу­ча­ет­ся такая неза­мыс­ло­ва­тая бес­ко­неч­ная кар­тин­ка душев­но­го состояния.

Послед­няя пес­ня на аль­бо­ме «Реани­ма­ция» — «После нас» — рису­ет радуж­ную кар­ти­ну раз­но­об­раз­ных образов:

«Голу­бые города
Воро­ная борода
Отда­лён­ный мер­ца­ю­щий бог
Будут пыль­ные глаза
И цвет­ные голоса».

Это про­стран­ство явля­ет­ся свое­об­раз­ной уто­пи­ей, кото­рую созда­ёт Егор Летов. Одна­ко обще­ствен­ность уже не так вос­при­ни­ма­ет лиде­ра «Граж­дан­ской обо­ро­ны» как рань­ше. Отто­го и такая мета­фо­ра, что поэта «пой­ма­ли на вол­шеб­ный крю­чок». Одна­ко, спу­стя вре­мя твор­че­ство оста­ёт­ся и посте­пен­но при­ни­ма­ет­ся обществом.

В заклю­че­ние хочет­ся отме­тить, что дило­гия «Дол­гая счаст­ли­вая жизнь» и «Реани­ма­ция» внес­ла мно­же­ство новых обра­зов в твор­че­ство груп­пы «Граж­дан­ская обо­ро­на». Всё ска­зан­ное Его­ром Лето­вым в этих аль­бо­мах отра­жа­ет его отно­ше­ние к окру­жа­ю­ще­му миру и опыт, пере­жи­тый в 2000‑х годах. Одна­ко всю муд­рость суще­ство­ва­ния он вло­жит в послед­ний аль­бом «Зачем снят­ся сны?» (2007). Сам испол­ни­тель утвер­жда­ет, что пес­ни, кото­рые он созда­ёт, схо­жи с его началь­ным твор­че­ством и тогдаш­ним миро­воз­зре­ни­ем, но выска­за­ны уже под иным ракурсом.

От предыдущих поколений, например, мое поколение (рождённые в 80-е) получили запоминающийся упрёк: "Всё у тебя не как у людей".

О чем песня "Все как у людей" Егора Летова?

Гражданская оборона "Все как у людей", в чем смысл текста?

Рассмотреть ее можно в трёх проекциях: ее место в альбоме, ее место в истории развития русского рока и ее место в философии автора.

"Всё как у людей" завершает альбом Гражданской обороны 89-го года "Здорово и вечно", в концепции альбома она подытоживает его как высказывание. Мне довелось на нескольких разных сайтах прочитать, что, по воспоминаниям Летова, песню пришлось покромсать и укоротить, отрезав музыкальную концовку, которая писалась, чтобы нагнетать и утяжелять атмосферу альбома, доведя чувство потерянности и безысходности до максимума. Сам альбом выражает характерное для конца 80-х, да и для ГО в целом, ощущение безнадежности и обречённости.

Русскому року характерен упор на текстовую составляющую, иносказательность – в годы цензуры тексты были построены на метафорах, запутаны, как шифровки, и до сих пор актуальны споры о "расшифровке" песен. Лирика русского рока близка к постмодерну с его отсылками к культурным явлениям и известным произведениям, наполнена дополнительными связями между ними, и, разумеется, в ней отразились характерные черты эпохи.

К этому времени подошло к концу десятилетие Афганской войны. Военная обязанность в СССР, с одной стороны, считалась почетной обязанностью гражданина, а с другой – в конце 80-х была в глубоком кризисе. Десятилетие войны не стало радостью для советских мужчин, никто не хотел пополнять солдатские братские могилы, а в народе остались полублатные песни о смерти и "Афгане". Для меня отличным кусочком паззла про то время является, например, факт, что Виктор Цой полежал в психбольнице лишь бы не отправиться в армию, или тот, что Вячеслав Бутусов написал "Шар цвета хаки", потому что панически боялся, что его призовут. Но кризис охватывал все области жизни. Михаил Горбачев, который в свои 50 лет считался молодым генсеком, остался в памяти как синоним перестройки (экономики, политики, образа жизни), в которую многое обещалось и принималось, но ничего не улучшилось. И даже на перестройку по-прежнему разрабатывался план. Сейчас про неё помнят или пересказывают(и я перескажу, мне было пять лет) основные факты: товарный дефицит, очереди, сокращения на работе, чувство неопределенности и желание перемен, а ещё многие говорят о накопившейся усталости и разочаровании. Впереди были циничные 90-е. Народ в среднем носил долго одну и ту же одежду – мало было нового и все по-прежнему были одеты одинаково, лёгкая промышленность тоже доживала своё, а паспорт носили не в портмоне.

Курили многие. Курение было привычной частью жизни и для некоторых людей – одной из простых радостей. Образ курильщика в народном сознании, скорее, был положительным. Он сформировался ещё в военные годы – солдаты с самокрутками, он отразился в кинематографе 60-х(сигареты "Друг" в "Берегись автомобиля", например), он попал и в песни 80-х.

От предыдущих поколений, например, мое поколение (рождённые в 80-е) получили запоминающийся упрёк: "Всё у тебя не как у людей".

Повторяет его до сих пор то самое поколение ровесников Егора Летова, которое прямо в 80-х и страдало от этого "как у людей", постоянно сравнивая себя с неким коллективным единством, но позитивный образ коллективного единства к тому времени уже разложился (на плесень и на липовый мёд, ага).

Навязшая в зубах оглядка на других – одна сторона рефрена "Все как у людей". Скорее даже, это обратная сторона. А другая сторона, прямая, – это то, что всё перечисленное в тексте едино для всех, всё одинаково плохо у всех, это горькое сожаление о том, что всё обстоит так, как и полагается, а полагается, чтобы было "как у людей". Эти две мысли зацикливаются друг на друге, порождая тот самый эффект беспросветности.

Рассмотреть текст в контексте философской мысли Летова одновременно и сложно и наглядно. Чем больше рассматриваешь, тем больше видно. Исследователи находят его творчество сложной семиотической системой, а сам он себя называл прежде всего поэтом, а не музыкантом, следовательно, играм со словами уделял большое внимание и, вероятно, выстраивал тексты намеренно, а не интуитивно.

Лирика Егора Летова тяготеет к экзистенциальным намёкам, а сочетание не связанных друг с другом четкой логической связью понятий и фраз, перечисление контрастных образов создаёт поэзию абсурда.

Как и русскому року в целом, ей характерна система недомолвок, за которыми спрятаны образы, понятные нам в той или иной степени: это или лозунги советского времени, или крылатые фразы, или знакомые бытовые картины, все это вшито в наше культурное поле, и потому кажется знакомым или близко к тому. Кажется, что вот-вот ухватишь суть, сможешь объяснить смысл песни стройными описаниями, но нет – в основном, песня будет понятна на эмоциональном уровне.

"Все слои размокли, все слова истлели" – читала где-то, что первая строчка стала отсылкой к произведению Даниила Андреева "Роза мира" – религиозно-философскому роману с претензией на метаисторичность(цит­ ата: "дать понять, каким образом в ней, трактующей об иноприродном, в то же время таится ключ и от текущих процессов истории, и от судьбы каждого из нас, — вот задача настоящей книги."), в нем используется образ многослойности мира. Во второй отчётливо читается ассоциация со знакомой каждому советскому школьнику фразой "Из искры возгорится пламя", ставшая эпиграфом газеты "Искра" на заре деятельности будущих большевиков.

Таким образом, пласт советской истории (предположительно, в теле истории вообще) сравнивается с костром, от которого осталось пепелище, а Егор Летов тянет через текст меткие и узнаваемые образы, соединяет финальную песню с заглавной("Здорово и вечно", сшивая тему перестройки в них), а заодно "хоронит" эпоху: "Вот и все, что было, не было и нету".

Каждый слушатель ответит по-своему, но самым объективным объяснением этого феномена будет то, что даже по прошествии нескольких десятилетий после написания песен этим исполнителем, актуальность текстов некоторых отдельно взятых произведений и даже целых альбомов не то что не теряется — зашкаливает.

Егор Летов песни, смысл

Каждый слушатель ответит по-своему, но самым объективным объяснением этого феномена будет то, что даже по прошествии нескольких десятилетий после написания песен этим исполнителем, актуальность текстов некоторых отдельно взятых произведений и даже целых альбомов не то что не теряется — зашкаливает.

Повествование Летова в поэтической форме, как никогда ярко и точно отображает реалии стран, в которых он жил и творил. По сей день его творчество находит своих слушателей, даже среди представителей нового поколения. Это аргументируется выходом трибьютного альбома к 55-летию Егора, который собрал больше полутора миллионов прослушиваний только в социальной сети «ВКонтакте».

Протестная ось Летова — именно об этом состоянии, происходящем оттуда же, откуда берутся и творчество, и всякое движение вперёд, и всё, что чего-либо стоит, и что Летов иногда в интервью называл “праздником”. Один сплошной парад победы, вселенская большая любовь. То, как оно должно быть.

В чем смысл песен Егора Летова? Почему это считается каким-то протестом, почему он «убил весну в подвале»?

“Я человек, свято и отчаянно верующий в чудо. В чудо неизбежной победы безногого солдата, ползущего на танки с голыми руками. В чудо победы богомола, угрожающе топорщащего крылышки на встречу надвигающемуся на него поезду.”

Протестная ось Летова — именно об этом состоянии, происходящем оттуда же, откуда берутся и творчество, и всякое движение вперёд, и всё, что чего-либо стоит, и что Летов иногда в интервью называл “праздником”. Один сплошной парад победы, вселенская большая любовь. То, как оно должно быть.

Этот протест даже не против, а просто через. Против — подразумевает большую озабоченность объектом сопротивления, а этот объект у Летова был довольно условным даже в самые политизированные его годы. Когда все остальные занимались обычной социальной критикой, Летов говорил о роке как о религиозном действии и шаманизме, а о настоящем искусстве — как о чём-то изначально нечеловеческом:

Значит, на огонь
Значит, ураган
Значит, напролом
Значит, насовсем
Значит, как всегда —
В пламени брода нет

Так что это протест настоящего через ненастоящее, природы через неприроду, отсекновение всего остального на уровне системы координат. И приходящий в итоге к самому простому — “Кто бы что ни сделал, кем бы кто не стал — Никто не проиграл.”

ВНИМАНИЕ!
Проект “РОК-ПЕСНИ: толкование” переезжает на новый сайт: http://www. kursivom. ru/
Туда уже перенесён раздел группы ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА.
Теперь все обновления будут происходить по этому адресу.

Как листовка смысл песни